Инна с Сергеем, заметив, что паре немного не до них, заворковали вполголоса о чем-то своем молодоженском, периодически прерываясь на поцелуи. И это при том, что кто-то жаловался на схожесть собственных губ с варениками, после постоянно "горчащих" напитков.

— Чтобы я такое пропустил? Никогда! — Власов забрал у Алены сотовый и, как бы невзначай, заметил:

— Мы же в конце следующей недели летим к твоим. Давай сразу и пригласим их к нам на свадьбу.

Прозвучавшее кодовое слово, несмотря на некоторую набитую сегодня оскомину, тут же привлекло внимание Тихоновых. Но они пока молчали, ожидая, что будет дальше.

— Это ты мне сейчас предложение делаешь? — ну, уже прогресс, если учесть, что переехала она к нему вообще без разговоров — просто после возвращения из Владивостока так и осталась у Жени. А заметила это только дней через десять, когда поняла, что перевезла к нему почти все вещи. На это Власов ответил что-то, вроде: "Поздняк метаться", и тем же вечером забрал оставшийся в одиночестве пустой квартиры маленький мохнатый кактус.

— Да.

— У меня такое впечатление, что уроки романтических жестов вы брали в одном месте, — даже Инкин театральный шепот не отвлек почти сложившуюся новую ячейку общества от молчаливого переглядывания.

— А ты что думала? "Я старый солдат и не знаю слов любви…" — Серега старательно скопировал интонации Козакова. — Ой, чего ты пинаешься?

— Полковник Чесней был хромым, это для лучшего вхождения в образ, — новобрачная виновато улыбнулась и загладила причиненные терзания поцелуем. — Ален, если ты сейчас не ответишь, я прицельно кину в тебя букетом.

— А я, как назло, попросил шипы с роз срезать, — это закручинился втихую ржущий молодой муж.

— Между прочим, когда тебе предлагали сходить замуж примерно в таких же словах, я тебя поддержала, — Аленка укоризненно посмотрела на подругу и занялась старательным разглаживанием складок на темно-синем шелке подола.

Нужно же соблюсти законы жанра и не сразу согласиться. Тем более, что ещё совсем недавно они с Женей чуть не поссорились из-за её новой работы. Алена решила уходить с фриланса и теперь трудилась в недавно открытом отцом в их городе салоне по продаже японских автомобилей. И при деле — девушка частенько общалась с представителями производителя, а свободное владение языком собеседника в этом существенно помогало, и папа успокоился, все-таки дочь с ним в одной команде.

— И зря, сестренка давно была бы уже замужней и не бледнела в своем корсете. Ален, выходи за меня.

— Ну, раз так просишь, то я согласна.

— Вот и замечательно, — Женька, покопавшись в карманах, вытащил из коробочки элегантное в своей простоте кольцо и молча надел ей на палец.

— Ничего себе оперативность… Ален, хоть скажи что-нибудь, — у Сергея начало зреть желание как-то подтолкнуть свидетелей, которые могли сорвать план торжества. Ему-то, в принципе, все равно, куда и зачем ехать, только бы все это скорее закончилось, и можно было вернуться домой. А там тишина, сонная Машка, любящая дрыхнуть на его бумагах, и Инна. Мягкая, нежная, вся такая его. И не нужно будет рисоваться перед толпой людей, большинство из которых он с трудом вспомнит, встретив в следующий раз.

— Ну, мне нравится. Спасибо.

— Горько! — на недоумевающие взгляды окружающих Инна пояснила. — Нет, ну не нам же одним страдать…

— Вы выходить будете или нет? А то уже третий раз по кругу площадь Победы объезжаем, — водитель, поняв, что пассажиры чем-то слишком увлеклись, рискнул подать голос.

— Ну, что, готовы? — Женька обнял свою невесту за талию. — Тогда идемте отдавать гражданский долг. Инка, не сутулься и улыбнись, Серега, не хмурься, но лучше не улыбайся, жених не должен быть таким радостным. Ален… Ладно, тебе можно все. Ну, теперь — вперед, а то гости скоро начнут нервничать.

— Секунду, — Лёнка помогла поморщившейся новобрачной обуться, укутала её плечи белым бархатом и поправила чуть размазавшуюся помаду. — Теперь можно выметаться.

Повздыхав напоследок, участники шоу выгрузились на осенний ветерок, который тут же принялся играть нарядом свидетельницы и набросил жениху на голову невестину фату. Пока выпутывались и одергивали юбки, выяснилось, что бОльшая часть катающихся с ними по городу гостей отстала, попав в пробку на площади. Лимузин с кольцами и колокольчиками пропустили, а вот свадебному кортежу повезло меньше.

— Жень, только пообещай, что у нас такого цирка не будет, — Алена говорила, не разжимая уже чуть постукивающих зубов. Все-таки, конец сентября…

— Я только хотел тебя об этом же попросить, — он обнял подмерзающую девушку. — Хочешь, вообще сейчас отвезем Тихоновых в ресторан и распишемся?

— Хочу. Но обещала папе, что мы так не сделаем, — Герман, не смущаясь бросаемых на них косых взглядов, залезла ему под пиджак, наблюдая, как Инну с Сергеем пытаются правильно поставить на фоне памятника. Причем, фотографов было пять человек, и командовал каждый свое. И, судя по выражению лица жениха, на сегодняшний день это последнее позирование. — А обещания надо выполнять.

— Угу, — горячего одобрения со стороны её отца он так и не получил, хотя и лезть в их жизнь Николай Петрович не стал. Они с Женькой просто были в состоянии вооруженного нейтралитета. Перейти к открытой конфронтации мешало взаимное, хоть и не высказываемое уважение, и обещание предмета спора, то есть Алены, перестать с ними разговаривать. — Нужно будет сказать спасибо мелкой, что нас познакомила.

— Скажем. Сразу после того, как нас перестанут бить.

— За что?

Алена оглянулась на него через плечо и, проказливо улыбнувшись, на половину площади крикнула:

— Горько!!!